"Культура Тела" №5' 2003
Близится полночь. В стенах легендарного фитнес-клуба «Марк Аврелий» почти не осталось народа, если не считать пару человек из обслуживающего персонала и нас с Владимиром Турчинским. У Динамита звонит мобильник: «Когда будешь дома, дорогой?» – «Сегодня буду!» Чувствуется, что Турчинский не на шутку завелся от разговора, в хорошем смысле этого слова, – ему интересно.
КТ: Как ты воспринимаешь отношение к себе как к «дутой» фигуре?
ВТ: Есть вещи очевидные. Ко мне можно относиться по-разному. Люди, которые хорошо меня знают, относятся ко мне нормально, потому что я – нормальный мужик с нормальной ориентацией, и я позитивен по отношению даже к тем ребятам, которым я не нравлюсь. Я могу их понять. У нас в стране реализовать себя очень сложно. Особенно если тебе дано только что-то одно. Скажем, не так давно в одном из качковских журналов я прочел несколько статей парня, чемпиона страны по жиму лежа. В них он «наехал» на силачей, еще кое-кого… Я могу понять этого парня. У него комплекс, потому что он может только жать лежа и больше ничего. Но порой критика, исходящая от подобных ребят, задевает. К примеру, проводили мы турнир силачей в Риге, так кое-кто написал о нем: «Псевдотурнир в Риге, дутые ребята…» А ведь это был Гран при, на который приехали все сильнейшие, в том числе два действующих чемпиона мира по «Стронгест Мэн» серии А. Зачем нужно было непременно все обгадить?! Мне очень понравилось письмо в одном из качковских журналов от одного силового жонглера, который пишет, что Турчинский делает то-то и то-то, и я это могу тоже. Но я же не говорю, что единственный в стране надуваю грелки так, чтобы они потом лопались. У меня дети десятилетние рвут эти грелки. И я не говорю, что это – рекорд. Валентин Иванович Дикуль написал: «Заклеймить можно все, что угодно. Ты сделай сам, сделай вкусно, привлеки народ в спортзалы». Одним из плюсов того же Саши Невского были хорошие громкие лозунги: нет наркотикам и т.д. Другое дело, что он неправильно себя повел и с ним не поработали те же люди из Федерации бодибилдинга и фитнеса России. Почему? Ведь можно было наделать немало шума. Парень был медийным, о нем постоянно говорили…
КТ: Быть может, кого-то раздражает то, что ты объявляешь себя сильнейшим человеком в России?
ВТ: Да не называл я себя самым сильным! Просто в 1998 году был чемпионат страны по силачам, который я выиграл. И все! И когда меня на разных мероприятиях предлагают объявить как самого сильного человека России, я говорю так: «Ребята, пусть будет – один из самых сильных (улыбается)». Все! Зачем все это: самый сильный штангист, самый сильный боксер? Давайте дружить, в конце концов! Зачем гадить друг другу на голову, если можно объединиться и не только поднять престиж конкретного вида спорта, но еще и денег заработать. Глупо? Глупо! Очевидно, что нужно объединяться? Очевидно! Почему этого не происходит? Бог его знает…
КТ: Как ты относишься к своей популярности?
ВТ: В принципе нормально. Ну как я могу к этому относиться? Мне это нравится. Такое впечатление, что в интернете больше, чем обо мне, пишут разве что о Путине. Копни тот же Яндекс, и тут же найдешь кучу ссылок. Я даже умудрился найти свою фотографию, когда в Донецке на Дне шахтера в шахту залезал, а потом мылся в душе. Я стою голый под душем. Круги угольные под глазами. Кто снял? Не знаю. Или жена Иринка заходит в салон красоты. Открывает журнал о женском белье, а там материал обо мне на восемь страниц и наши с ней фотографии в Турции. А я ведь сам их снимал, и негативы у меня! Значит, кто-то как-то их стырил. Ну и Бог с ней, с этой утечкой. Если человеку, который это сделал, стало легче в жизни, то и ладно. Единственное, чего я не могу понять – это разговоров за спиной. Ну не любишь ты меня, давай встретимся, поговорим.
КТ: Некоторые звезды кокетничают, заявляя, что устали от внимания поклонников…
ВТ: Не верю я им. Просто их застают в такой момент, когда у них плохое настроение или еще что-то. И потом, поклонники тоже бывают разные. У меня однажды перед домом стояла женщина; как оказалось, она приехала с Кавказа, узнала, в каком подъезде я живу, но не выяснила номер квартиры, отстояла ночь с грудным ребенком, и утром, когда я пошел гулять с собакой, она попросила взять ребенка на руки. На Кавказе есть такое поверье, что если сильный прикоснулся к ребенку, он отдал ему часть своей силы. И уехала. А бывает и так, что соберется группа уродов, идут сзади и издают реплики типа: «Ух ты! Ё! Смотри, в натуре Турчинский!»
КТ: Надевать темные очки или парик для маскировки не приходится?
ВТ: Парик – нет, а очки систематически приходится. На самом деле, бремя славы больше давит на мою семью. Потому что когда мы с женой едем в какое-нибудь людное место, меня, конечно, могут не узнать, но если узнал хоть один, начинается цепная реакция – вмиг собирается толпа. Поэтому стараемся отдыхать в местах, где меня особо не узнают. Да и круг общения такой стараешься подбирать, где к тебе нормально относятся. К примеру, на Новый Год гостили в Латвии у Раймондаса Бергманиса, он был третьим на последнем турнире «Стронгест Мэн», на трех Олимпиадах был знаменосцем сборной Латвии. Хорошо отдохнули.
КТ: Расскажи о том, как ты познакомился с женой.
ВТ: Это совершенно необыкновенная Лав Стори! Ира была клиенткой зала «Марк Аврелий». Она приехала из Америки, оформлялась туда на ПМЖ. А я приехал из Австралии, оформлялся на ПМЖ в Австралию. Мы познакомились в зале и уже шесть лет вместе. Сколько лет «Марку Аврелию» – столько мы вместе. И никакого ПМЖ!
КТ: А то, что супруга начала тренировать и выступать – твоих рук дело?
ВТ: Ира два года упиралась, мол, это не мое. Она у меня специалист по защите компьютерной информации, в Америке училась. Я ей и говорю: «Вот ты сидишь в банке с утра до вечера. Ну сколько ты получаешь? А тут зал прямо рядом с домом». В итоге Ира начала потихоньку тренировать. Я ее загнал в Институт физкультуры, она второе образование получила. Причем самое смешное, что у меня физкультурное образование тренерское, но я-то тренер по борьбе, а она – по бодибилдингу и фитнесу. Так что образование, которое мне нужно – у нее. И сейчас Иринка – один из самых высокооплачиваемых тренеров клуба, и дело тут не во мне. У тебя могут купить сколько-то там тренировок как у жены Динамита, но тренировать-то ведь будешь ты! Сейчас ни одна из ее клиенток не хочет слушать чужих советов: « Ира все знает, она все подскажет».
А сколько я подталкивал ее к тому, чтобы выступить, я говорил: «Тебе даже готовиться специально не надо!» В итоге она оказалась на подиуме самой «просушенной», самой подготовленной. Я помню, какая она была раньше и какая она сейчас. Это поразительная разница!
КТ: Она собирается продолжить выступления?
ВТ: Да, и я ей сказал: «Вот ты выиграй чемпионат России и уйди! А то что же это получается? Что Турчинские потерпели фиаско? Нет, такого не будет!» И потом я видел ее глаза на фотографиях, сделанных друзьями, когда она стояла на сцене. Подиум – это ее место. Кроме того, у нее идеальный обмен веществ для занятий подобным спортом. Она ест больше меня и имеет такую фигуру! И потом, ты меня извини, – говорю, – за всю мою жизнь меня печатали только в двух качковских журналах, и лишь однажды я попал на обложку. А ты, – говорю, – один раз выступила и теперь какой журнал ни открой, везде твои фотографии. А ведь я всю жизнь спортом занимаюсь. Так что, с точки зрения самореализации, – это очень хорошее мероприятие – бодифитнес.
КТ: Можно прикинуть, сколько тебя не бывает дома?
ВТ: Если подсчитать, то на пару месяцев пребывания дома получается пара месяцев отсутствия.
КТ: То есть у тебя жена, как у капитана дальнего плавания.
ВТ: А я все время ей говорю: «А если бы я был моряком?» – «А я бы себе любовника завела!» – «Ты же знаешь, чем бы все это закончилось!» На самом деле, когда съемки проходят за границей, а это бывает достаточно часто, по контракту я могу взять с собой жену. Это – огромный плюс. А когда съемки здесь, ее тоже снимают! Она сейчас занята в двух картинах в эпизодах. Причем я ее никуда не пихал. Она просто приходила ко мне на съемочную площадку, к ней подходили режиссеры – и вот результат. Просто она – талантливый человек. Так что в этом смысле у нас тоже гармония.
КТ: Ты являешься фитнес-директором сети клубов «Марк Аврелий», выступаешь с силовыми номерами, снимаешься в кино, что еще?
ВТ: Еще я являюсь вокалистом группы «Гуарана». Ты зря смеешься. У нас есть свой сайт по адресу: www.guarana.ru. Мы уже записали саунд-трек к фильму «Русский спецназ», премьера на ТВ состоялась 23 февраля, и даем достаточно большое число, учитывая, что мы не находимся ни под чьим лейблом, концертов. Для тех, кто не в курсе, поясняю: лейбл – это порядка 20 концертов в месяц. Участники группы люди взрослые, у каждого свои дела, семьи, и мы не можем себе этого позволить. И то, чем мы занимаемся, это в большей степени хобби. Мы исполняем то, что нам нравится. Я вообще туда впрягся ради прикола. С знаменитым актером Лешей Кравченко – еще одним участником группы – мы познакомились на съемках, и как-то на одном вечере отдыха я запел. В детстве я занимался этим, и пришел на вечеринку просто приколоться, и прикололся до такой степени, что на старости лет... нельзя сказать, что сменил амплуа, а просто добавил еще одно. У меня получается вся жизнь, как штанга: я не снимаю блины с грифа, а, наоборот, вешаю новые. Я поймал себя на мысли, что сейчас мне в жизни нравится то же, что и в 16 лет: заниматься спортом, слушать музыку и поклоняться любимой женщине. Так что с возрастом ничего не меняется, разве что штанга становится тяжелее, но и я становлюсь сильнее.
КТ: Ну теперь-то мы перечислили все твои увлечения?
ВТ: Ну почему все? Я пытаюсь максимально широко себя проявить. Помимо всего прочего я являюсь президентом Лиги силовых атлетов России, организую соревнования. Собираюсь, кстати, на 300-летие Санкт-Петербурга провести большой Гран при высшей категории. Уже получил подтверждение от организаторов. Работа движется не так быстро, как хотелось бы, по той простой причине, что мне приходится чередовать периоды съемок и периоды функционирования как чиновника.
Я внимательно слежу за тем, как развивается силовой спорт в странах бывшего Союза. Там федерации тяжелой атлетики, бодибилдинга, пауэрлифтинга, армспорта существуют практически как единое целое. То есть они продвигают талантливых атлетов на соревнования, спонсируя их любыми способами, какими только возможно. Они не грызутся между собой. Особенно показательно это на Украине. У них штангисты выступают по пауэрлифтингу, лифтеры – по штанге, все они выступают по силачам, и впервые два атлета с Украины, Вирастюк и Мельников, подписали контракты с Международной федерацией силовых атлетов. Это большой прорыв, с учетом того, что на последнем чемпионате мира победил поляк, вторым был литовец, а третьим – латыш. То есть вся западная элита мирового силового спорта оказалась, извиняюсь за выражение, в одном месте… Это вызвало большой резонанс, потому что в свое время россиян пытался подмять под себя один товарищ из Литвы. Позже то же самое пытался сделать украинец, но у Международной федерации силовых атлетов существуют очень хорошие положения, согласно которым президентом национальной федерации может быть только человек, который принимал участие в чемпионате мира. Все. Так что никто, кроме меня, не может быть президентом федерации в России. Это никоим образом не означает, что я – противник других подобных федераций. Так, например, в результате диалога с президентом московской федерации пауэрлифтинга Вячеславом Пискуновым образовалась очередная федерация силачей во главе с доблестным Юрием Ваулиным – заместителем вице-мэра Москвы Шанцева. С Юрием Валентиновичем у нас прекрасное взаимопонимание, я нашел с ним консенсус и, думаю, мы будем сотрудничать.
КТ: У тебя столько разных занятий и увлечений, что график жизни, наверное, просто сумасшедший.
ВТ: В силу того, что я уже мужчина достаточно взрослый, я в состоянии расставлять на определенных временных отрезках приоритеты. Скажем, когда я готовлюсь к соревнованиям, шоу-программе или съемке, люди знают об этом и идут навстречу. Конечно, когда идет «обвальное» количество съемок, приходится «поджиматься» по поводу тренировок, в частности, и по поводу соревнований – тем более.
КТ: Какой у тебя распорядок дня?
ВТ: Скажем так: когда я в Москве, я пытаюсь максимум времени проводить с семьей, но, как правило, это – вторая половина дня.
КТ: И все-таки от такого ритма жизни не могла не накопиться усталость. Может быть, тебя уже тянет на что-нибудь поспокойнее?
ВТ: Я всегда говорю жене, что у меня для этого слишком высокий гормональный уровень. Хочется иногда чего-то такого, но когда мне чего-то хочется, я это делаю. Захотелось уединения – я уединился, но обычно это редко продолжается дольше двух-трех дней. Мы с женой с этой целью даже пытаемся уехать из страны, но и за границей умудряемся найти то, что нас сопровождает здесь: тренировки, какое-то общение, одним словом, движение. Наступил момент такой, чисто возрастной, – может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что я могу что-то позитивное дать людям. И я пытаюсь это делать. К сожалению, как правило, журналист, который умудряется тебя разговорить, выдергивает из контекста потом слова, которые ему необходимы, по его понятиям, и получаются какие-то совершенно бредовые интервью, просто чумовые (тяжелый вздох).
КТ: И, наверное, последний вопрос. Конечно, ты – далеко не пожилой человек, но уже и не юнец. Как ты ощущаешь свой возраст?
ВТ: Старый стал (улыбается). Раньше разговоры вел о рекордах, о тренировках, а сейчас все больше о детях, о возрасте, о рыбалке. А если серьезно, то мне 39 лет, и я не чувствую этот возраст. Я чувствую, что его чувствуют окружающие. Подходит как-то ко мне шикарная девица, просит автограф и говорит: «Моя бабушка – такая ваша поклонница!» Мой сын выше меня ростом. Мы когда с ним идем, нас за нетрадиционную пару принимают. Но мне нравится мой возраст. Причем я могу объяснить, чем он мне нравится. Мне нравится, что у меня в этом возрасте есть мозги, осталось большое количество желаний и есть возможности их реализовать.
